Hosted by uCoz
Легенды Алтая
 

Анатолий Дмитриев

стихи

Легенды и были Алтая

По километру нить путей
В витое кружево вплетай,
Скажу я просто, без затей,
В тебя влюбился я, Алтай!
По рек артериям, гони,
Поток своих чистейших вод
И над хребтами растяни
Глубин бездонных небосвод.
Антенны кедров вековых
В далёкий космос обрати,
Сияньем бликов заревых
Вершины гор озолоти.
Свои озёра и леса
Укрой туманной пеленой,
Суровая твоя краса
Теперь уже всегда со мной.
Мне рунами былых вестей
Легенду в камне прочитай.
Скажу я просто, без затей,
В тебя влюбился я, Алтай!
Там костер, искры сыпя, трещит,
Колдовством приковав к себе взгляд,
Над палаткой Медведица спит,
Звезды тихо в ночи говорят.
Лишь гитарной струны тонкий звук
Нарушает привычную тишь.
Посмотри, как прекрасно вокруг,
Песню ночи волшебной услышь!
Ты послушай журчанье реки,
Тайны гор для себя приоткрой,
Босяком по реке пробеги,
Удивись этим ранней порой!
Первозданных озер зыбкий круг
Так легко невзначай расплескать,
Горы с соснами замерли вдруг,
Отразившись в зеркальную гладь.
Ты на встречу с катунской струей.
В ледяные объятья шагни.
Горных трав и цветов пей настой,
Воздух этот всей грудью вдохни!
Каменистой тропою легенд
Поднимись над своим бытием
Ощути всей душою момент
Единенья с природой вдвоем.
Тесный круг у костра в темноте,
Что дарует нам Горный Алтай,
Ты в пустой городской суете
Словно сказочный сон вспоминай!
Река Обь образуется слиянием
алтайских рек Катуни и Бии.
В легендах - это девушка Кадын и юноша Бий,
спешащие навстречу друг другу,
несмотря на запреты отца Катуни -
хана Алтая,олицетворяющего собой
самую высокую гору Сибири - Белуху.

С незапамятных времён –
Так давно, что не считай;
Правил властен и умён
Седовласый хан Алтай.
Властелин вершин и скал
Больше жизни дочь любил:
Пестовал её, ласкал,
За отца и мать ей был.
Дочь его Катунь звалась:
Дева в думах о любви;
В сердце мука закралась,
А виновник – юный Бий
Как нарушить им запрет?
Хан Алтай их проклянёт,
Ведь влюблённым с малых лет
Дал рожденье один род.
И Катунь решит бежать
От Алтая, в ночь, тайком.
Уговор: Бий будет ждать
Деву в стойбище степном.
Хану слуги донесли,
Увидав пропажу в ночь.
Шлёт он их на край земли,
Задержать беглянку – дочь.
Чтобы сделали, догнав,
Из камней завал в пути…
У Катуни резвый нрав,
Камень может обойти.
Шлёт сороку хан Алтай:
«Что ж, тогда, поссорь ты их!
Дочери лети, внушай,
Что не ждёт её жених».
Юноше лети, кричи:
“Деве - ветреность к лицу,
Ждет ее он без причин-
Возвратилась дочь к отцу".
И сначала к одному
Бию долетела весть
«Что ж, тогда спешить к чему?»,
Юноша решил присесть.
«Как могла меня забыть?
Сердце, страсти успокой!»
И слезу успел пролить
Каплей в чашу Алтынкёль*.
И летит сорока вновь
И Катуни весть несёт,
Что слепа её любовь,
К Бию - что её не ждёт.
Замерла Катунь на миг,
Камнем в сердце сражена,
Помрачнел девичий лик,
Бег замедлила она.
Получилось всё тогда,
Как задумал хан отец.
Выросла в воде скала –
Знак разбившихся сердец…
Но запретам вопреки –
Нет преграды для любви.
Слились две реки
В русле матушки Оби.

Алтынкёль - алтайское название
жемчужины Алтая
- высокогорного Телецкого озера
К озерам Каракольским,
Что в горной спят тиши,
Шагай по скалам скользким,
Увидеть их спеши.
Там карлики – березы
На мхах ковром растут,
Там ледяные слезы
По щекам гор текут.
Вступи нагим в их воды,
Всем телом ощути –
Под трепет первородный
Исчезнет груз пути.
Блуждает эхо в скалах,
Где горный дух притих,
В вершинах перевалов,
У осыпей крутых.
Лежат озера – блюдца
В альпийской тишине,
Игриво улыбнувшись
Лучам на глубине.
Там помыслы, как воды,
Становятся чисты –
Лазурью небосвода
Окрашены мечты.
От быта городского,
От всех его причуд,
Беги на Караколы,
Привычный брось уют.
Там карлики – березы
На мхах ковром растут,
Там ледяные слезы
По щекам гор текут...
На карте точка не дана,
Но знаю, точно на Востоке
Та легендарная страна,
Где высшей мудрости истоки.
Там цепью восемь снежных гор
Рисунок лотоса составят,
Запечатлев Майтрейи** взор,
Добро и справедливость правят.
Она незримая живёт
В твоей душе, с Землёю рядом,
Где ток из Космоса идёт,
Невидимый обычным взглядом.
Где затерялся этот след,
Страны неведомой - не знаю:
Непал, Монголия, Тибет,
А, может быть, в горах Алтая?.
Недостижима. Есть она!
Над нею тайны тень нависла.
Открыта Шамбала-страна
Лишь тем, кто полон высшим смыслом...

Шамбала – легендарная страна
всеобщего счастья, справедливости.
Майтрейя – мифический владыка Шамбалы.
В тех местах, где Аржан - Суу,
Раз охотник зверя гнал,
Раненный в густом лесу
Кровью истекал марал.
Глядь охотник-сам не свой-
Вот добыча дорога,
Над маральей головой
Драгоценные рога.
Поражён стрелою в бок,
Что есть силы зверь бежал.
Смерть, превозмогая, смог
Броситься стремглав в аржан.
Рану водами омыл-
Вмиг кровавый след исчез.
И, набравшись новых сил,
Кинулся в окрестный лес.
У истока, удивлён
Наш охотник постоял,
Из заплечной сумки он
Тушку хариуса взял.
В воду бросил: "Вот дела!
Чудо! Видано ли где?!"-
Плоть сухая ожила,
Рыбой плавая в воде.
Восхищенный, он тогда
Шкурку выдры достаёт.
Чудеса творит вода-
Выдра с рыбою плывёт.
Слова вымолвить не мог,
Изумлён охотник был,
Понимая, что исток
Чудодейственный открыл...
С той поры века пройдут,
Но по- прежнему в лесу
Воды жизни нам несут
Чудо - струи Аржан - Суу.

Аржан – алт. "минеральный источник"
Суу – алт."Вода"
Хариус – рыба горных рек
Тракт Чуйский, ты торговой тропкой
Свой путь когда – то начинал.
По ней кочевник одинокий
Монгольские отары гнал.
Вторым рожденьем ты обязан
Приходу русского купца-
Торговым интересом связан
Был от начала до конца.
Орех, пушнина, скот и кожи,
Как плод коммерческих удач,
В глуши явили придорожной
Майму, Чергу и Кош – Агач.
В короткий срок большие суммы
Давал неравный оборот,
Текли доходы толстосумам,
Что темный грабили народ.
Экзотикой твоей плененный,
Сейчас не ведает турист,
Что ты для тысяч заключенных
Был так губительно тернист.
Чтоб дерзкой сказке воплотиться
В дней наших явственную быль
Крестьян сибирских вереницы
Просеют в лагерную пыль.
Конвоями к дорожной бровке,
Лишенных прав и всяких благ,
Сгонял в свои «командировки»
Поток людской архипелаг.
Курганы, каменные бабы,
Свидетели былых эпох,
Строительство таких масштабов
Представить кто бы раньше мог?
Совсем не каменные бабы,
Живые, наши, во плоти,
(Что называем полом слабым)
Шли на заносы снег грести.
В работах каторжных исчезли
Следы былой их красоты,
Косил их голод и болезни
В карьерах возле Мыюты.
И на Семинском перевале,
Под сенью кедров вековых,
В топучий дерн легло немало
Первостроителей твоих.
Статист, все мыслящий абстрактно,
В сухих отчетах обнаружь:
На каждый километр тракта
Погубленных десятки душ…
Дорога в пелене туманов,
Как змейка, уползает вниз –
С крутых высот Чике – Тамана
Прекрасным видов восхитись!
Здесь ямщики на перевале,
Вконец загнавши лошадей,
«Черт – атаман!» - тебе кричали –
«Будь проклят, тысяча чертей!»
Раскаты грома ухнут глухо,
В чертог небес подать рукой.
Уважу царство горных духов,
Где вечный царствует покой.
Дыхание степей почую,
Ударит запахом полынь –
Молочных вод поток из Чуи
Течет в красавицу Кадын.
Как память здесь стоят штурвалы
По всем обочинам дорог,
Где серпантины перевалов
Упрямо брали свой оброк…
И вспоминается мне песни
Шоферский простенький сюжет,
Что всем тогда была известна
И дожила до наших лет.
О чувствах нежных Коли к Рае,
Про их суровый уговор,
Дорога среди скал петляет,
Былой мотив поет мотор.
Вот на подъеме, надрываясь,
Издаст он свой натужный рев,
Наверно, здесь за «Фордом» гнался
На «Амо» Колька Снегирев.
Монгольский тип во встречных лицах,
Пейзаж монгольский за окном,
В степях ковыльных у границы
Пасутся кони табуном.
На солнце белизной играя,
Величественно высоки,
Вершины в небо упирая,
Сияют Чуйские белки.
Дорога вдаль уходит с Чуей,
И начиная путь свой вспять,
Скажу, тракт Чуйский, что хочу я
С тобою встретиться опять.
Не упомнишь уж когда,
Столько лет прошло с тех пор,
Ханская жена Тавда
Правила средь здешних гор.
Жадность заменяла честь
Хитрой, скаредной Тавде,
Всех богатств её не счесть-
Только беден люд везде.
Где хранит она добро?
Так никто не мог постичь!
Золото и серебро,
Упряжь, рыбу, скот и дичь.
Хоть разбейся, но достань
Ей оброк. Народ в слезах,
А доставленная дань
Исчезает на глазах.
Что копить богатства впрок?
Ханша молвит без затей:
« Коль не будет дани в срок-
В рабство заберу детей».
И охотники бредут
Дичь искать в тайге густой,
Рыбаки улова ждут,
Невод, вытянув пустой.
Всё в утробе пропадёт
Ненасытной, злой Тавды,
Не укроется народ
От ниспосланной беды.
Появился в тех местах
Отвратить жестокий рок,
Славен именем в устах,
Муж достойный - Манжерок.
Мастер -просто чудеса,
Милость от богов дана,
С ним зелёных глаз краса-
Стройная Катынг - жена.
Покорил всех Манжерок
Как искуснейший гончар,
Вылепить из глины мог
Разных множество пиал.
Ткёт жена его ковры,
Сеть рыбацкую плетёт
И Тавда от них дары
К часу веленому ждёт.
И в назначенный ей срок
Принесли: кувшин без дна-
Славный мастер Манжерок,
Сеть дырявую - жена.
«Вот тебе, Тавда, кувшин,
будешь в нём кумыс хранить:
не заполнишь до вершин
и не сможешь перелить».
«Сеть рыбацкая – узор,
В пять саженей ячеи-
Сетью рыбу всех озер
Слуги выловят твои».
«Надсмеялись»- и Тавда,
Зла от дерзости такой,
Колдовской своей тогда
Их ударила клюкой.
Обернулся Манжерок
Озером красивым вмиг,
Превратилась в тот же срок,
В реку бурную Катынг.
И, рассвирепев, Тавда
Топнула ногой оземь,
Тотчас угодив туда
Со своим добром совсем...
На поверхности, взгляни,
Нам видны пещер ходы,
Может, приведут они
Нас к сокровищам Тавды.
Жил у Чёрного Ануя,
Как сказанья памятуют,
С давних пор один шаман.
В судьбоносных предсказаньях,
Колдовских своих камланьях,
Всех людей вводил в обман.
Как - то люди возмутились,
На шамана ополчились
И изгнали из села.
Шёл,их кама, проклиная,
Все напасти предрекая,
Обещая много зла.
Им в отместку чёрный кама
Колдовал весь день упрямо:
"Ну, народец, подожди!
Кликну ветры низовые,
Кликну тучи грозовые
И нашлю на вас дожди".
Он послал им непогоду,
Каждый день всё лились воды
Из открывшихся небес.
Скрылось вскоре под водою
Всё добро их нажитое
И аил в воде исчез.
Люди же, собравшись скоро,
Уходили спешно в горы,
Чтоб спастись там от воды.
Годы шли, дожди всё лили,
Каму белого просили
Защитить их от беды.
И тогда тот кама белый
Сразу принялся за дело
И дожди собрать все смог.
В кучу их согнал ветрами,
А потом умял руками
И скатал в один комок.
Тот комок дождей проклятых
Он в глуби пещерной спрятал,
Чтоб никто не смог достать.
Прекратилась непогода-
К счастью местного народа
Наступила благодать.
С той поры молва в народе:
Кто в пещеру эту ходит -
Снова выпустит дожди.
Как появятся туристы-
Люд окрестный, берегись ты,
Непогоды снова жди.

Аю Таш – алт." Медвежий камень"
Камлание – шаманское заклинание
Кама – алт. "шаман"
Чепеш – алт. “Вот те на!”
Чоок бош – алт.“Эх, вся иссякла, кончилась”

Как - то раз средь бела дня,
По дороге на Чемал
Всадник резвого коня
Плёткой лихо погонял.
Долго им пришлось скакать,
Конь у всадника устал.
Стал алтаец выбирать,
Где найти себе привал.
Жажда мучит, жаркий день,
А Катунь - рукой подать.
Но к реке спускаться лень-
С кручи ноги лишь ломать.
Глядь:“О чудо!”- видит он,
Ручеёк пред ним течёт.
Был алтаец удивлён:
Знал ручьи наперечёт.
Всадник, спешившись, к воде
Жадною губой припал:
лучше не встречал нигде
И вкуснее не пивал!
Завтра путь алтайцу был,
Возвращавшийся домой.
По дороге он решил
Ручеёк проведать свой.
Только у знакомых мест
Ручейка впомине нет,
Обыскал он всё окрест:
“Вот те на!”- пропал и след.
Подвижника приют пустынный,
На острове, средь бурных вод.
Тебя, минуя, на стремнину
Струя катунская течет.
Миссионерством осеняя
Долин и гор алтайских тишь,
Столпом заветов православья
Ты в сердце Азии стоишь.
Резец творца, круша породу,
Вдруг чудо в камне сотворит,
И путник в тверди скал природных
Лик Богоматери узрит…
Скитаясь по тайге глухой,
Охотник изнемог,
Ища себе ночлег, покой,
Под старым кедром лёг.
Уснул под кроной вековой
На колкой хвое он,
Вдруг слышит - чей-то разговор
И чей-то тихий стон.
К соседу юному с мольбой
Взывает кедр-старик:
"Так немощен, слаб корень мой,
Я рухну через миг".
"Всё это слышал я вчера,
К чему на жизнь роптать-
Нам, кедрам молодым, пора
Дорогу к солнцу дать".
"Всё так, но лёг в тени моей
Уставший человек,
И смертью я не мог своей
Его прервать ночлег".
И слыша всё, охотник встал
И дерево обнял:
"Спасибо, кедр, что долго ждал
И сон мой охранял".
И лишь охотник отошёл,
Со скрипом, в тот же миг,
Упал на землю ствол большой
И умер кедр-старик.

А вы бывали в Баранголе?
Там к скалам подступает тракт.
Вас одурманит воздух вольный,
И мост ногам качнётся в такт.
В короне каменных узоров
Катуни царская краса,
В осенних водах бирюзовых
Запечатлеет небеса.
Идёшь тропой, и много ль надо?
Весь в ожидании, услышь-
Как шумный говор водопада
Лесную нарушает тишь.
Творца рукою не обижен,
Мир этот был так сотворён.
Здесь звёзды ярче, небо ближе,
Здесь хвоей воздух напоён…
В древность память улетай,
В глубину былых времён,
В годы схваток за Алтай
Полчищ кочевых племён.
Пастбища деля и скот,
Жили в распрях меж собой,
Всяк в набегах смерть несёт,
Отправляясь на разбой.
От спалённых юрт и нив
Дым пожарищ нависал,
В ту пору, властолюбив,
Правил родом вождь - зайсан.
С недругом ведя войну,
Держа власти удила,
Он боготворил одну,
Дочь единственную - Ла.
Красотою неземной
Бог девицу наделил,
Потерял отец покой,
В думах тяжких сон забыл.
Чтобы девичью красу
Скрыть от посторонних глаз,
Строить юрту ей в лесу
Отдаёт отец приказ.
Спрятав Ла в лесную тишь,
Охранять приставил слуг:
Главный-богатырь Камыш,
Преданный, походный друг.
Страже наказал смотреть,
Отправляясь в долгий путь.
Ожидала сразу смерть
Всех охотников взглянуть.
И ушёл отец в поход,
Ла доверивши беречь
Камышу, не знав, что тот
Уж хранит с ней тайну встреч.
Возвратясь, взбешён зайсан -
Дочь в руках богатыря.
Вероломством наказал
Тот, кому он доверял.
И вершит короткий суд:
Ночью, под покровом мглы,
Камыша, связав, несут
И бросают со скалы.
И, узнав об этом в ночь,
В безутешном горе Ла,
От отца бежала прочь
К месту, где стоит скала.
Ла шагнула в бездну, вслед
За возлюбленным своим,
Крикнув: «Счастья в мире нет
Любящим сердцам двоим…».
С той поры, как говорят,
В месте, где их смерть нашла,
Появился водопад
Под названьем Камыш - Ла.

Юрта – традиционный тип жилища
у алтайцев и казахов.
Зайсан – глава рода у алтайцев.
В стародавние года
Как гласит преданье,
На Алтай пришла беда
Людям в наказанье.
Так случилось в этот год
Нивы не рожали,
Умирал без корма скот-
Был народ в печали:
И откуда та напасть?
Надо же случиться,
Чтоб в лесах могли пропасть
И зверьё и птица.
По аулам детвора
Пухнет с голодухи,
Правят с ночи до утра
Пир свой злые духи.
Бог немилостив – Кудай
В похоронной песне
Пой, топшур , и проклинай
Черта – Курумеся !…
В ту пору средь диких скал
Озера телесов
Юноша один искал
Зверя в чаще леса.
И молил: “Агаш – Ээзи
, Будь вовеки славен,
Дай добычу мне, спаси,
Дух – тайги хозяин.
Не позволь узнать, как мать
В муках умирала,
Заклинаю, дай мне взять
Крупного марала”…
Расступился лес, сердит
И в глуши природной
Видит юноша - блестит
Слиток самородный
Онемел на миг бедняк
От своей удачи,
Ведь вчера он был батрак –
Нынче всех богаче.
Шел он с даром золотым
По алтайской дали,
Крошки хлеба за алтын
Юноше не дали.
Смерть - и больше ничего
Видел он повсюду,
Что сокровище его
Плачущему люду?
Изможденный и без сил
В устье Чулышмана
Юноша забрел в аил
Старого шамана.
И просил: “Скажи, колдун,
Судеб предсказатель,
Мне на счастье иль беду
Слиток дал создатель?”
Стал пред ним старик камлать,
Биться в иступленьи,
Тихим свистом созывать
Духов на кормленье.
Окропляя аракой
Жертвенник чадящий,
Лил кобылье молоко
На огонь из чаши.
Под удары бубенца
С уст слетала мудреца:
“Ветер, ветер- вождь племен
Дождевых и снежных.
Ветер, ветер- страж времен
И владыка грешных.
Ветер – повелитель гор
И степей хранитель
Возмутитель рек, озер
И волны родитель.
Ветер, ветер – дух отец,
Странник неусыпный.
Ветер, ветер - туч гонец,
В гневе ненасытный.
Убаюкай, усыпи,
Злое зло Эрлика,
Дай нам силы, укрепи,
Властелин великий.
Как напасти отвести –
Укажи, вершитель?
Предскажи судеб пути,
Ветер – небожитель”.
Кам, крича, одежды рвал –
Дух в него вселился
Стих. Опустошенно пал
И совсем смирился.
Молвил: “Будь своей судьбе
Ты, дитя, покорным,
Дар твой требует себе
Дух воды озерной…
И несчастный на утес
Юноша забрался –
Дар, что счастья не принес,
Озеру достался…
С тех времен, далеких столь,
В память о печали
Золотое – Алтынкёль
Озеро назвали.
Было время, когда мир был из хаоса рожден
У озер и горных рек не было своих имен.
Были горы, и леса новорожденным сродни,
И столетия текли мимолетные, как дни.
В те года ещё дремал в забытьи седой Алтай.
И дела свои вершил легендарный Сартакпай...
Богатырь велик собой, как нарост на бересте -
Мускулистый торс его в великанской красоте.
Хвост косицы до земли, брови дивные густы
И раскидисто пышны, как маральника кусты.
По - хозяйски Сартакпай, поднимаясь по утрам,
Имена давал ручьям, птицам, рыбам и горам.
Был охотник хоть куда, встретит зверя на пути
Или птица пролетит - от стрелы им не уйти.
Aрчемаки не пусты, и всегда с добычей он -
Только хмур стал богатырь, потерял покой и сон.
Был несчастлив Сартакпай, загрустил совсем силач,
День и ночь все слышал он из-за гор далеких плач.
Рек алтайских жалкий стон, сжатых в каменных тисках,
Рек, сочащихся слезой на равнину в ручейках.
Долго думал богатырь, как помочь им чем-нибудь,
И решил свободу дать, положить на север путь.
Пальцем в миг проделал брешь в мощных скалах великан.
И за пальцем побежал с гор ретивый Чулышман.
Но опять с далеких мест, где сегодня Кош-Агач
Слышит славный богатырь ручейков и речек плач.
Изловчившись, Сартакпай пальцем ткнул другой руки,
Бороздою путь провел для Башкауса -реки.
И смеялись воды рек убегающие в даль.
Слыша говор их живой, улыбнулся Сартакпай
Две реки соединил он в один большой поток,
Вновь тоска его взяла: «Всем ли рекам он помог?»
В думах, проведя три дня, не узрел создатель наш,
Что в ладонь вода текла в тех местах, где Артыбаш.
Прибывая, воды рек горный полнили проем,
Озеро, образовав, что Телецким мы зовем.
Вот задача: столько рек в гладь озерную вместить.
И решил одну из них он на волю отпустить.
Был в деяниях своих, богатырь решим и скор -
Из озерных вод повел Бию-реку на простор.
Но не ведал Сартакпай, что во всем отцу под стать,
Сын Адучи в этот час шел Катунь-реку спасать.
Далеко у снежных гор, где стоит Катунь - бажи,
Водам бурным сын его путь-дорогу проложил.
Так спешил Адучи - сын - севера найти не мог,
Вел Катунь на запад он, а потом вел на восток.
Заплутав, по сторонам, где ж его отец смотрел,
С весточкой отца к нему черный дятел прилетел
Птичий говор слышит он: «Богатырь, за мной беги!»
И за птицей вслед ведет великанские шаги.
На равнине ждет его, счастлив встрече Сартакпай:
«Поспеши, Адучи - сын! - мне объятья раскрывай»
Встретились отец и сын, богатырски обнялись -
Реки Бия и Катунь в Обь широкую слились.
С той поры не слышен был рек, ручьев алтайских плач,
В счастье и довольстве жил долго Сартакпай - силач.
Славен стал в своих делах легендарный великан,
Отворивший рекам путь в Ледовитый океан.

Артыбаш – река, населенный пункт на Телецком озере
Телецкое озеро – алт. Алтынкёль "золотое озеро"
Катун-бажи – алт."голова Катуни,гора Белуха"
Сартакпай – легендарный богатырь,
в алтайских мифах создатель рек, озер.
Арчемак – алт. "охотничья сумка"
Чулышман – река,алт. "большая река, речища"
Кош-Агач – насел. пункт, алт. "два дерева"
Башкаус – река,алт. "главная, текущая отдельно"
Наша жизнь порой полна изъянов -
Спешка не даёт остановиться,
Просто сесть, поговорить с друзьями
И увидеть пред собой их лица.
Сидя за казахским дастарханом,
Где радушно потчует кунак,
Каждый гость в себе откроет хана,
Видя, как разносят бешбармак.
Теплотою греют текеметы
И, ведя беседу не спеша,
Ощущаешь, что по всем приметам,
Где-то в небесах парит душа.
И домбра, хозяина сменяя,
Вдруг откроет песенный айтыс,
С ней ворвутся звуки, опьяняя
Обжигая душу, как кумыс.
Мы, поднявши пиалы с араком,
Горькую скорей запьём сурпой,
Закусив всё это баурсаком,
Захотим улечься на покой.
И негромкий разговор начнём мы,
Возлежа на пёстрых алаша.
Только слышно в сонной полудрёме
Кто-то шепчет тихо: «Тамаша».

Дастархан – праздничное застолье
Кунак – тюрк. "друг"
Бешбармак – казахское блюдо
из баранины и теста с луком
Текемет – нетканый ковёр
Домбра – двухструнный казахский
музыкальный инструмент
Айтыс – песенное состязание домбристов
Кумыс – кисломолочный напиток
из кобыльего молока
Арака – у алтайцев и казахов
молочный самогон, водка
Сурпа – мясной бульон
Алаша – подушечка под бок для возлежания
"Тамаша" – каз. "Благодать! Хорошо!"

Состязание Кызхуул - "Догони девушку".
Юноша-джигит на коне преследует девушку-всадницу,
догнав, целует. Неудачника преследует девушка,
нанося удары плёткой-камчой.

Моя казахская княжна,
С глазами карими как степь,
Акына песнь давно должна
Красу твою в стихах воспеть:
Твой волос чёрный как смола
И узких глаз степной разрез
И голос звучный как домбра,
Летящий песней до небес.
Я как батыр на скакуне,
В погоне за тобою мчу,
Догнать не удаётся мне-
Изведаю твою камчу...

Кош - Агач – населенный пункт в Чуйской степи,
центр традиционного расселения казахов на Алтае.
Акын – певец, сказитель у казахов.
Домбра – двухструнный казахский
музыкальный инструмент.
Батыр-тюрк. – "богатырь", "крепкий юноша".
Камча – тюрк. "плеть, кнут".
Здесь спустилась с небес луноликая Ая,
Род людской от напастей и горя спасая
Прекратила пролитие крови невинной,
Вняв молитвам людским, оглашавшим долину.
Опустилась, и камень круша под собой,
След паденья озёрной заполнив водой,
Над землёй в небо звёздное взмыла мгновенно,
Людоеда на части порвав Дельбегена.
Лишь в местах, где злодей ухватиться пытался,
По горам след когтей бороздами остался.
Я поведаю, друзья,
Если слушать вам не лень,
Сказ, как горные края
Страхом полнил Дельбегень.
Разошелся слух такой,
Что в былые времена
На Алтае род людской
От беды спасла Луна.
Жил спокойно здешний люд
Без забот уж много лет –
Надо ж, объявился тут
Семиглавый людоед.
Нагоняя дикий страх
Был уж очень он здоров –
На чудовищных плечах
Кровожадных семь голов:
Спит одна, другая ест,
А одна весь день поет,
Три осмотрят все окрест,
Одна плачет, одна пьет…
Люди стали исчезать,
Жрёт чудовище весь скот,
Если зверя не унять
Час погибельный придет.
И спасение народ,
Полагаясь чудесам,
От Светила – Солнца ждет,
Обращаясь к небесам.
Просят: “Солнце, опустись,
Чудище возьми себе,
От злодея защити –
Шлем свои мольбы тебе!”
И покинув небосклон,
Солнце в помощь им спешит,
Но лучей его огонь
Все живое в миг палит.
Скалы плавятся как лед,
Сохнут реки без воды –
Людям Солнце лишь несет
Новый знак большой беды.
И светило – в небеса
С просьбой к луноликой Ай:
“Ты, моя сестра, краса –
Поспеши, людей спасай!…”
Тут Луна, спустившись вниз,
Холод лютый принесла
Ей кричат: “Остановись,
За тобой зима пришла! ”
Реки стали льдом до дна,
Птицы стынут на лету,
И одежда ни одна
Не спасёт от стужи тут.
И, Земле подставив бок,
Ай спустилась между гор,
Твердь земную превозмог,
Тяжести её напор.
Дельбегеня ухватив,
Быстро в небо вознесла,
Род людской освободив
От страдания и зла.
Воды хлынули в разлом,
Что удар Луны создал,
В знак победы Ай над злом
Озеро народ назвал.
С той поры, поверьте мне,
Если на небо смотреть,
Ночью звездной на Луне
Можно тень его узреть.
Там свирепый людоед,
Изнывая от тоски,
Мстя красавице в ответ,
Режет от неё куски.
Можешь верить или нет,
Лунной ночью примечай,
Дельбегеня силуэт
На печальном лике Ай.
Палатки рядком и дым над костром – чудно!
Привал, как награда за горный наш путь трудный.
Походное счастье ногами лишь можно измерить,
И дружбу походную только в походе проверить.
Там речка журчит, Уба там бежит быстро.
И воздух такой пьяняще-шальной чистый,
За ближней горой нас жаркой порой встречая,
Поманит к себе прохладной водой - Ая.
Всю ночь моросит, дрова не горят - сыро,
И в этом все прелести нашего странного мира.
Желудок поет свою голодную песню,
Но жизнь эта нам чертовски, друзья, интересна.
Там речка журчит, Уба там бежит быстро.
И воздух такой пьяняще-шальной чистый,
За ближней горой нас жаркой порой встречая,
Поманит к себе прохладной водой - Ая.
Опять в Барнаул – автобус набит до отказа,
Минутная грусть наполнит сердца сразу.
Уедем домой, и там нашу жизнь вспоминая,
С надеждою ждем мы встречи с тобой Ая.
Там речка журчит, Уба там бежит быстро.
И воздух такой пьяняще-шальной чистый,
За ближней горой нас жаркой порой встречая,
Поманит к себе прохладной водой - Ая.
Нахлынет грусть случайно - воспрянь, не унывай!
Тебе откроет тайны свои Алтайский край.
Дух странствий и открытий у нас в сердцах живет -
Романтика дороги нас в путь с собой зовет.
Мы выбрали дорогу, с нее нам не свернуть -
Дымок костра и песня, да тяжкий горный путь.
Лишь нужен друг надежный, и он не подведет -
Романтика дороги нас в путь с собой зовет.
И пусть немеют спины, и ноги не идут.
Мы те, кого не манит квартир пустой уют.
Над нами только небо, и нас удача ждет
- Романтика дороги нас в путь с собой зовет!
Хранила долгие столетья
Свой клад алтайская земля,
Чудесный камень самоцветный
В глубинах до поры тая.
Порфир коргонский и кварциты
Ревневской яшмы изумруд,
Что были, что были некогда открыты
В твореньях каменных живут.
Росли форпосты и заставы,
Плотины, печи, рудники
И создавали краю славу
Мастеровые мужики.
В сторонке колыванской дальней,
(тому минул двухсотый год),
Был камнерезный, шлифовальный
Заложен в те года завод.
Из самоцветов чаши, вазы
Чертогам пышным чтоб под стать.
Согласно царскому указу
Умельцы стали высекать.
Царь Александр в ответ на вазы,
Что подарил Наполеон,
Презент устроить был обязан
Такой, чтоб был француз польщен:
«Талантливы умельцы наши,
Не недотепы, врешь, шалишь!-
Коргонского порфира вазу
Послать немедленно в Париж!»
В санях по снегу и подводой,
Проехав три девять земель,
Подарок больше полугода
Везли и в слякоть и в метель.
В Париж прибыв, глазами хлопал,
Стоял у вазы не дыша,
Отдельщик Яков Протопопов-
Алтайский лучший наш Левша.
Наполеон, всмотревшись зорко,
Был несказанно удивлен:
«В глухой Сибири, на задворках,
Шедевр великий сотворен»...
Три года дома не был Яков,
Оплакан был уже женой,
Погибелью окликан всякой
И появился вдруг живой.
Начальству в диво заводскому:
«Вернулся Яшка, целый вишь,
Столичный, виду городского
И говорит все про Париж».
Рассказами о загранице
Люд колыванский тешил он:
О том, что даже ночью снится
Ему с тех пор Наполеон.
Про ту далекую Европу,
Про наших ваз большой престиж,
В конце прибавит Протопопов:
«Париж, он, братцы, есть Париж!»...
И стариком уж к смерти ближе
Отдельщик все же вспоминал:
«Скажу вам, вот у нас в Париже...»-
И всяк его французом звал.
Нет Якова давно в помине
И дом его не сыщешь тут,
Но в Колывани и поныне
Парижем место то зовут.
Ты хорошеешь год от года, крещен демидовской рукой,
Особою сибирской статью и славой горнозаводской!
Ты помнишь, как все начиналось?! Как, покоряясь топору,
Валились сосны вековые в твоем нетронутом бору.
Как возвели в трудах великих у устья Барнаул – реки
Плотину медного завода первопроходцы - мужики.
К тебе, в далекий край Алтайский, тянулся люд мастеровой,
И тысячи Левшей безвестных преображали облик твой.
Механик Ползунов дерзал здесь весь мир трудами удивить,
до пуска " огненной машины " немного не успев дожить.
Так плавились в твоем горниле людские судьбы и металл,
А ты для многих не чужбиной - второю родиною стал.
Ты знал такие лихолетья, когда с церквей снимали медь
И мастеров твоих созданьям не суждено было звенеть
И в годы тяжких испытаний Стране ты помогал, чем мог:
Тут с рельсов ставились заводы, в одну шеренгу - на поток!
С Горы ты весь, как на ладони, возьми и обведи рукой:
Вот Ленинский проспект, спускаясь, стремится встретиться с рекой.
Мостами охватив, стоишь ты, крутые берега Оби
Смотри в заобские просторы, вдыхай их воздух и люби!
Купеческих домов солидность, высоток устремленность ввысь-
Век нынешний и век минувший в тебе причудливо слились.
Снуют последние трамваи, в ночи огнями заискрясь,
И Пушкин, бронзовея в сквере, улыбкой провожает нас.
Ты весь в заботах и движенье, привычен мне твой вечный гул.
И в новое тысячелетье шагаешь гордо, Барнаул!
Откроешь старый свой альбом
И все как будто возвратится.
Возникнут в дымке голубой
Глаза, улыбки, судьбы, лица.
Вся жизнь как миг пройдет опять
В застывших фото пред глазами:
Хотелось многое сказать
И как же много не сказали.
И пусть нам некогда взгрустнуть
В житейской этой круговерти,
Но как, же хочется вернуть,
Что не вернешь уже, поверьте.
Восторженности юной пыл
И радость первого свиданья,
Мечты, которыми ты жил,
Влюбленность, встречи, расставанья.
Как первый снег, как белый лист,
Как чувства утреннего свежесть –
Неприземленную безбрежность
Надежд, что так и не сбылись...

Все авторские права на произведения принадлежат автору
и охраняются законами российского законодательства.
Перепечатка произведений возможна только с согласия автора.
При цитировании ссылка на автора обязательна.
 
 

Вернуться на главную страницу

Hosted by uCoz